| В 1933 году в «Серебряном оркестре города Престона», что в английском графстве Ланкастер, появился новый корнетист, которому сразу же доверили первую партию. Это событие осталось бы вполне заурядным, не будь корнетист столь юн — ему только что исполнилось 11 лет. Но даже и об этом редком проявлении музыкальной одаренности можно было бы не упоминать, если бы молодым виртуозом не был Эдди Кэлверт, один из самых известных на Британских островах трубачей-солистов и лидеров оркестров популярной музыки. Но на другой берег Ла-Манша слава Кэлверта перешагнула только в 1953 году, когда вышла пластинка, где он наиграл медленную, сентиментальную мелодию «О мой папа» из одноименной оперетты швейцарского композитора Пауля Буркхардта. Пластинка разошлась тиражом более миллиона экземпляров и надолго вошла в репертуар европейских музыкальных радиопередач в качестве своеобразной колыбельной. Через два года Эдди Кэлверт и его оркестр получают национальную премию за работу в грамзаписи. Слушатели среднего и старшего поколения не могут не помнить знаменитое глиссандо (вниз и ввысь)—тугой, парящий звук его трубы в пьесе (латиноамериканского толка) француза Жака Ларю «Розовая вишня и белый цветок яблони». В конце 50-х и начале 60-х годов не было на европейских эстрадах трубача-солиста, который не включал бы этой пьесы в свой концертный или танцевальный репертуар. Первым исполнителем и этого глиссандо и этого соло был Эдди Кэлверт. За прошедшие с тех пор два десятилетия стиль Кэлверта не изменился, лишь аранжировка и вся звуковая «оправа» его стали респектабельней, роскошнее.
В окружающей нас музыке всегда находилось место для серенады (проникновенно и пылко повествующей о томлении неразделенной любви). Знаменитые серенады пели знаменитые тенора. Эдди Кэлверт доказал, что серенады можно спеть на трубе. Названия его популярных пьес — «Одиночество», «Ностальгия» — говорят сами за себя. Кэлверт всегда питал слабость к красивой, напевно льющейся мелодии, такой, чтобы ее хотелось повторять снова и снова. Поэтому он редко варьирует темы своих пьес и вообще избегает какого бы то ни было драматизма в их развитии. Это песни без слов, это мечтательные танцы, это музыка тихих ночных прогулок, когда голос долго не затихает вдали. Это приятный музыкальный фон для домашней беседы или какого-либо занятия. От мягкого, как сердцебиение, ритма, от бархатных инструментовок, от жаркого, полнокровного, пульсирующего звука трубы веет покоем, как от амстердамских тюльпанов. Сядьте поудобнее в кресло, выбросьте из головы свои проблемы и, закрыв глаза, предайтесь грезам, слушая Эдди Кэлверта. Он обращается к вам и играет для вас. (Напечатана на обратной стороне конверта "Тюльпаны из Амстердама")
| 
